Осень. Вечер. Она прикурила и, медленно выдыхая, задумчиво поглядела за окно. Маленькая, хрупкая, с волнистыми темными волосами и непомерно уставшим взрослым взглядом, отражавшимся от зеркальной поверхности окна. По подоконнику монотонно накрапывал дождь, разбавляя тишину. Я замерла на пороге. Как будто, чтоб не спугнуть прекрасную птицу. Не знаю почему, но на нее я смотрела с замиранием. И дело не только в том, что она необычайно красива, ее взгляд и движения завораживали. Она сидела на подоконнике и куталась в накинутое на плечи одеяло.
Я сделала пару шагов и села в большое кресло, подобрав к груди ноги. Она повернулась, заметив меня, и слегка улыбнулась:
- Ты чего не спишь? Хочешь кофе?
- Не могу уснуть. Нет, спасибо. Я просто посижу с тобой.
Она улыбнулась и, затушив сигарету, подошла ко мне, чтоб накинуть одеяло, - Не сиди так, тут холодно. Поежившись, она села обратно.
- Ты знаешь, за 6 лет в Питере, так и не могу привыкнуть к постоянному дождю, - сказала она и засмеялась. Она взяла в руки блокнот с ручкой, лежавший рядом и стала в нем что-то чиркать. – Как тебе город?
- Пока никак, - ответила я и невольно поморщилась.
Для меня Питер все еще оставался городом одиночества и холода. Постоянный дождь, причем не обычный, капельками, а колючий, бьющий в лицо. А ветер, пронизывал, казалось, до самой души. Хотя я точно и не могла сформулировать в собственном сознании, где же эта моя душа именно находится, но точно знала, что холодно даже ей. Море людей, вытекающих широкими потоками из переходов метро, как реки, расползающиеся от неожиданно лопнувшего шара с водой.
И вся эта масса безлика. Их слишком много, чтоб волноваться о ком-то одном. Мне стало казаться, что чем больше город, тем люди в нем более одиноки и апатичны. Поток течет с утра в метро, вечером течет обратно. В выходные клубы переполнены, все пытаются кого-то снять, что вообщем-то совершенно не сложно, ибо приходят туда именно для этого, и вся обстановка с огромным количеством алкоголя к этому располагает. Часам к 4 утра остается всего несколько человек, которым либо не повезло и им не нашлось пары то ли в силу обстоятельств, то ли от нерешительности, либо они пришли сюда с другой целью (такие если и встречаются, то от силы пара человек). А проснувшись с утра в чьей-то постели эти люди расходятся, чтоб никогда не встретиться вновь. Будет следующая неделя, другой клуб, другие люди…
Пожирающий ритм большого города, где ни у кого нет времени на присутствие рядом другого человека.
- Будет легче. Я обещаю, – будто услышав, поток моих пессимистических мыслей, сказала она. – Когда я оказалась здесь, то у меня не было ни одного знакомого. Нужно время. Или ты уже напробовалась и собираешься обратно? - она испытующе посмотрела мне в глаза.
- Нет. Обратно я точно не вернусь. Мне некуда больше ехать. Я знаю, что так будет лучше и что все наладится. Просто хочется поскорее.
- Это конечно. – Она посмотрела на меня с улыбкой, возникло странное чувство защищенности.
- А откуда ты приехала?
- Из ниоткуда. Там ничего нет, там нет даже моего прошлого, – ответила она, не отрывая взгляд от блокнота.
Я задумалась, ведь мне о ней ровным счетом ничего не известно. Ни откуда она, ни того, отчего у нее такой уставший взгляд и отрицание прошлого. Да и о ее настоящем мне практически ничего не известно. Мне неизвестно даже ее имя.
Я перебралась в Питер почти месяц назад. Конечно же я ехала сюда с грандиозными планами, как все будет замечательно и как быстро у меня все получится. Вообщем-то, все срослось достаточно неплохо, я быстро нашла работу, причем очень неплохую и по специальности. Остановиться пока могла у подруги и когда начну получать первые деньги, то как-никак решу, пожалуй, вопрос жилья, а остальное решится со временем. Но вот одиночество начало меня грызть достаточно быстро. Даже желание сходить куда-то или погулять улетучивалось, когда я представляла себе как буду бродить в одиночестве бесцельно по городу, даже не зная, куда бы сходить.
Ее я впервые встретила в парке. Я выбиралась сюда всю последнюю неделю. Так я меньше ощущала свое одиночество, хотя при этом еще больше погружалась в него. Занималась, так сказать, самоистязанием. Сидела на лавочке и делала зарисовки, наблюдала за отдыхающими людьми: за молодыми родителями с детьми, за парой у которой первое свидание, или девушкой, выгуливающей собаку. Мне было интересно придумывать что-то о них и пытаться угадать какие-то факты их жизни, хотя конечно проверить это было невозможно. Люди приходили и уходили…
В один из дней я заметила девушку, сидевшую напротив меня и читавшую книгу. В ней было что-то необъяснимо притягательное. Я придумала множество вариантов ее жизни, чем занимается, куда пойдет отсюда.
Она продолжала перелистывать страницы. Мне захотелось нарисовать эту девушку притягательной красоты с придуманной мною жизнью. Я сделала пару набросков, но сама каждый раз была недовольна результатом. Это была не она, не ее взгляд, не ее душа. Вроде бы кто-то похожий, но не она. Не видно той манящей притягательности.
Я подняла глаза и с удивлением обнаружила, что ее уже нет. Она бесследно исчезла, поглощенная большим городом.
На следующий день я пришла в то же время и села на той же лавочке. Мне тут было хорошо и спокойно, небольшая малолюдная аллейка. Деревья прикрывают солнце, которое лишь сочится робкими лучами сквозь ветви. Она подошла примерно через час, села напротив и стала читать. Я обрадовалась, так наивно и по-детски, как будто встретила давнего друга. В этот раз я старательно вырисовывала ее лицо и руки.
Подняв в очередной раз глаза, я столкнулась с ней взглядом. Она улыбалась. От неожиданности я улыбнулась в ответ.
- Ты рисуешь? – спросила она, прикрывая книгу.
- Пытаюсь, - ответила я, смущаясь, как будто меня поймали за руки на воровстве.
- Можно посмотреть?
- Конечно, только я не умею рисовать на самом деле. Так, бумагу мараю просто.
Она засмеялась и подошла ко мне. Присела рядом и всмотрелась в рисунок. У меня замерло дыхание.
- Да ты дыши, а то задохнешься, - засмеялась она. – Ты зря так смущаешься, по-моему, у тебя неплохо получается.
Мы просидели до вечера разговаривая, она спрашивала меня о многом, о том, откуда я, давно ли тут, чем занимаюсь. Говорили как давние приятели, вроде о чем-то, а вроде и ничего серьезного. На мои слова о том, что я тут всего месяц, и совершенно не знаю города, она встала и со словами: «Значит нужно устроить тебе экскурсию», потянула меня за собой. Мы бродили по темнеющему Питеру, она рассказывала про места где мы оказывались.
Часов в десять проходя мимо японского ресторанчика, она предложила поужинать. В этот момент я поняла, что ела последний раз утром и мой желудок уже давно требует пищи. Я с радостью согласилась. За ужином мы болтали, но о ней мне так и не было ничего известно. В уме я все еще прокручивала, какая у нее может быть жизнь, представляла ее дом.
Мы поели роллов, заказали по бокалу горячего глинтвейна, чтоб согреться после длительной прогулки. В ресторанчике было тепло и уютно, еда приятно грела желудок и меня тихонько размаривало.
- На улице так холодно, - поглядела я за окно и поежилась, представляя, что придется туда все же выходить и еще полтора часа добираться до дома.
- Можно посидеть у меня, я живу в соседнем доме. Если конечно ты не боишься ходить в гости к незнакомым людям, - сказала она и засмеялась.
- Я не из пугливых, - отшутилась я и засмеялась в ответ. Почему-то в этот момент сама мысль о том, что эта девушка мне незнакома и что ее можно бояться, показалась мне абсурдной.
- Ну вот и отлично, - засобиралась она и протянула мне с вешалки мой шарф, - На том и порешили.
Я открыла глаза. Солнце заливало кухню. Я все еще была в кресле, укутанная в одеяло. Было чудесное настроение, и я впервые, за длительное время чувствовала себя выспавшейся. Я потянулась и увидела на столе записку.
«Не хотела тебя тревожить. Ушла на работу. Ты там найди что-нибудь, позавтракай обязательно. Когда будешь уходить, то просто захлопни дверь.
Жду вечером в парке.
Я улыбнулась и поставила на плиту чайник…